Вечер медленно брал городскую жизнь в свои руки. Стало заметно холоднее, темнота и пробивающийся через нее свет от магазинных витрин, давали осознать, что, наконец, пришло тихое, спокойное, вечернее время. Прохладный ветер, дующий в спину, нагонял тоску и одиночество. Весь город казался спящим, умиротворенным, только парк, казалось жил, дышал.
Ветвистые кроны деревьев скрывали от неба аллею, красиво светясь в свете аккуратно стоящих фонарей. В вечернем воздухе витал запах недавно распустившихся цветов на клумбах.
Парк был довольно пустым, сегодня тут можно было встретить лишь редкие компании, и то, которые уже собирались уходить.
Гинджи уже не мало времени провел в этом месте. Уже более часов трех, он бродил по парку, без видимой причины, просто так, может, для того чтобы что-то вспомнить, или постараться забыть.
В душе пускай, и была грусть, снова навеянная воспоминаниями, на лице же, было только счастье и улыбка, которые говорили о достаточно многих вещах.
Парень дошел до искусственного пруда, и сев на берег, коснулся пальцами глади воды. От кончиков пальцев отошла спокойная рябь, спугнув стайку мелких рыбешек, которые каким-то образом умудрились прижиться в этом пруду.
Через несколько мгновений, гладь снова стала спокойной, а желание остаться на берегу, быстро пропало.
Амано поднялся с земли, и бросив взгляд на воду, снова вернулся на аллею. Народа там уже почти не осталось, лишь парочка, и небольшая компания. За спиной послышался тихий голос.
- Независимость порождает одиночество.
Гинджи обернулся на голос, и недалеко от себя, на скамейке, увидел Бана...

Несколько минут Гинджи еще сомневался, что видит перед собой друга, но все же когда молодой человек встал, то все сомнения тут же отпали.
Интересно, долго он уже тут…
На губах появилась улыбка еще ярче, чем раньше.
Темнота начала сгущаться, но это совершенно ничего не меняло, только лишь появление перед глазами вечернего полупрозрачного тумана, нагнанного холодным ветром, скрывало окружающее от взгляда. Хотя даже эта туманная дымка не могла скрыть от глаз темный силуэт друга перед Гинджи.
-Решил прогуляться?– спросил Бан.
Амано сделал несколько шагов навстречу.
- Эм… да. Решил устроить себе короткую прогулку. Хм… А ты как тут оказался?
Гинджи наконец дошел до скамейки и встал перед Баном, смотря ему в глаза и улыбаясь

Улыбка друга окончательно стерла все плохое настроение, нудные воспоминания, которые так изрядно успели за эти три часа потрепать нервы, запрятала далеко в подсознание. Очень давно Гинджи сам стал замечать, как портится настроение, в отсутствии рядом Бана. Это уже можно было считать аксиомой, которую не хотелось доказывать, да и это было совершенно не нужно.
-О, ну это долгая история. А на самом деле я ждал тебя.– последняя фраза была произнесена с довольно интересной интонацией, по которой можно было понять, что это всего лишь шутка, хотя почему-то даже так, на одно мгновение она показалась, самой что ни на есть правдивой, да и видимо сам Бан, на несколько секунд поверил.
Я понимаю, что он это сказал в шутку, но все равно мне жутко приятно…
Гинджи на мгновение закрыл глаза, довольно улыбаясь, когда открыл, поймал на себе заинтересованный с нотками презрения взгляд друга.
Он совершенно не мог понять, что же вдруг вот так резко, Бан увидел в нем, нового, да и не сильно хотел понимать. Это все равно было бессмысленно.
Мидо сделал шаг ближе, и, оказавшись прямо перед Гинджи, медленным жестом, положил ему руку на плечо.
Тот совсем незаметно пошатнулся от неожиданности назад, но не отошел.
Амано совершенно не мог осознать ни действий друга, ни его взгляда, которым он с таким интересом смотрел на него.
Может мне и не надо это понимать… а просто…
Гинджи не мог отвести взгляд от глаз друга, да и не хотел.
Он положил свою руку, на руку Бана, которая лежала у него на плече, не переставая смотреть ему в глаза...

Ветер неприятно колол кожу, забираясь под футболку. Сейчас, как никогда хотелось вернуться куда-то, где тебя могли бы согреть, чем-то обрадовать, закрыть все обиды и печали легкими прикосновениями... теплым чаем стереть горечь, иногда кажущейся совершенно пустой, жизни. Но это все казалось лишь наивной ложью, которой было не суждено сбыться, как бы этого не хотелось. Наивностью была каждая заветная мечта, часто детская, хрупкая, такая, которую не хочется никому открыть, лишь самому дорогу тебе человеку, тому, кого ты любишь, веришь ему и можешь  простить совершенно все, вплоть до убийства веры в него в твоей душе. Такие люди редко встречаются на пути, тем более если твой путь проходит через Бесконечный Замок, там, как нигде больше, можно не ждать такого человека, но даже в правилах жизни бывают редкие опечатки, редкие, как никогда глупые, но они могут в один момент изменить даже самое утвержденное мировоззрение человека.
Таким человеком в душе Гинджи являлся Бан. Дорогой сердцу человек, который помог Амано понять, насколько жизнь многосторонна, как в ней много загадок, таких, которые хочется узнать, но в одиночестве ничего не получится. Как многообразен мир, за пределами Мигенджо, как за его воротами много счастья, добродушия и той самой детской наивности, с которой возможно выжить, что не получится в Бесконечном Замке. Гинджи это осознал, поверил, и исчез из Мигенджо, чтобы появиться в новом мире, с дорогим ему человеком. А сейчас он стоял перед ним, смотрел в глаза, улыбался, и был счастлив. Самое дорогое в человеке, это его душа... способность веры, во что-то невероятное, и когда эта вера переходит через все границы, она воплощается в жизнь, прорывая все самые жестокие законы реальности, принося с собой частичку волшебства, и оставляет ее здесь, озаряя мир новым лучиком тепла и новой жизни.
У каждого человека свой, один единственный такой лучик, который ведет за собой, в тоже время оберегает, дарит ощущение защищенности, свободы под этой защитой, что никакая неприятность не посмеет проскользнуть через этот покров. Покровом для Гинджи являлось каждое слово Бана, каждое прикосновение, каждый взгляд. Каким бы все это ни было, злым или добрым, это никогда не имело для Амано ни какого значения, все было дорого, запоминалось каждой частичкой души, пряча в глубинные тайники, чтобы никто не узнал...
И сейчас этот покров медленно попутывал парня. Вторая рука друга легла на плечо, а уже после до сознания дошла, ранее сказанная фраза.
-А ты ждал меня?
-Ждал, и надеялся тебя тут встретить. - в ответе ни капли сомнения, лишь чистота, без дрожи, а в голосе полная уверенность как никогда.
Ждал... нашел... и теперь никогда не отпущу... слишком жестоким был мир без тебя...
На губах играла счастливая улыбка, в глазах мелькала радость, радость того, что три часа, проведенные здесь в гордом одиночестве не были напрасны и теперь это время таяло, застилалось всего несколькими минутами, проведенными рядом с другом.
Ветер медленно стихал, даря приятное ощущение тишины вокруг. Кажется, что люди из парка медленно уходили, хотя такой приятный вечер никак уже теперь не хотелось проводить за чашкой теплого чая, как было всего пару мгновений назад, теперь было приятней на много стоять в этом парке и чувствовать прикосновения Бана...

Тихо, спокойно, беспечно. Вокруг туман, полумрак. Где-то далеко слышиться шум города. Он отвлекает, нарушает цепочку выстроенных мыслей в голове, а тишина парка пытается снова и снова востановить эту цепочку, собрать в одно целое запутавшиеся в клубок слова, разложить по полкам фразы, выкинуть к черту наплыв воспоминаний, эмоций и прочей ерундистики, считая это все чем-то лишним, мешающим. Чему? Ощущениям... ощущениям, ядовито пожирающим изнутри, восприятию окружающей атмосферы, и мира в целом, который резко изменился во всем. Одним жестом, одим единственным движением. Изменился цвет, запах, пропало чувство тоски и гордого одиночества. Щелчком зажигалки в воздух въелся запах табака, темнота озарилась ярким огоньком, приконовением разрушилось жестокое прошлое, слово подарило радость, а улыбка безграничную свободу под защитым покровом. Как будто идешь по заброшенному дому, но уже знаешь где находится каждая ловушка, каждый шкаф со своими скелетами, и обходишь каждую бездонную пропасть, каждую комнату со множетсвом своих потайных дверей, и идешь к выходу, туда, где чувствуешь себя как в родном доме. И так живешь: не страшась будущего, не беспокоясь о прошлом, потому что знаешь, он рядом...
С каких пор перестал теряться в догадках, в чем смысл существования? С каких пор стал чаще улыбаться? С каких пор перестал решать все проблемы путем сражений? И как долго я буду искать ответы на все эти вопросы? Пока не посмотрю ему в глаза, пока не скажу все что думаю, пока снова не отведу взгляд, играя в прятки?
Вопросы, жадждящие получить ответы, надоедливо крутились в голове, создавали пелену, закрывающую все насущные проблемы.
Как редко случаются моменты, когда получается задаться такими вопросами...
Невольно улыбнулся, и тут же удивленно моргнул, почувствовав прикосновение к щеке и голос.
-Надежда, порой, бывает непредсказуемо жестока. Тебе сегодня повезло.
Я рад... - подумал, но не сказал. Не захотел, не соизволил...
Пальцы напарника быстро скользнули по щеке, остановились на подбородке, притянули лицо ближе.
Гинджи снова непонимающе моргнул. Чувствуя тепло и как ускоряется биение сердца, двинулся ближе, одной рукой обнял за талию, другой крепче взял руку Бана на плече. Улыбнулся и сделал еще небольшой шаг.
Всегда хотелось уйти и спрятаться, чтобы никто не нашел и ничего не заподозрил. И ведь кто-то научил меня справляться с этим желанием...